«Хочу играть с парнями. Надоели стереотипы, что девки тупые». Девушка из состава Virtus.pro по Artifact

Интервью с главной девушкой русского Hearthstone Марией «harleen» Кобзарь, которая будет играть за Virtus.pro в Artifact. Она была единственной россиянкой, которая прошла в финальный этап WESG 2017 в Китай.

– В киберспорт ты попала, когда искала на телефон тайм-киллер. Восстанови события того дня.

– Я ползала по YouTube в далеком феврале прошлого года и увидела, что кто-то из блогеров гоняет в Hearthstone. Скачала на телефон, а оказалось, что игра есть еще и на компьютере. Я подумала, почему бы не поставить на комп – а то тут маленький экранчик, ничего не видно и ничего не понятно. Скачала на компьютер и понеслось! Сначала меня очень сильно бесило, что я играть вроде бы учусь, но у меня ничего не получается. Чтобы собрать нормальные колоды, начала донатить. В моем профиле можно посмотреть, сколько я надонатила за все время. Я в последний раз заходила в этот раздел, когда там была сумма около 30 тысяч рублей. С тех пор больше не захожу, чтобы не знать эти цифры.

– Чтобы играть в Hearthstone, нужен технический склад ума, нужно уметь просчитывать наперед. Это твоя история?

– У меня с этим нет проблем, потому что математика была моим любимым предметом в школе. Не любила русский и литературу, а любила алгебру с геометрией и всегда участвовала в олимпиадах по этим предметам. При этом высшее образование у меня гуманитарное! У меня мама лингвист, поэтому родители предоставили мне не сильно широкий выбор учебного заведения. Пошла учиться туда, куда сказали. Главный их посыл был в том, чтобы выучила английский и могла при случае куда-нибудь уехать. У меня специальность – учитель английского и немецкого языка.

– Немецкий язык хоть раз в жизни пригодился?

– У нас как-то рок-группа из Германии приезжала, хардкорщики. Я думала, что этот момент наступил, но они свободно разговаривали по-английски, так что пока никак не пригодился.

– Кем ты хотела стать и какое планировала будущее, пока не попала в киберспорт?

– Я поступила в институт уже в 16 лет, а в голове у меня были одни катышки от ваты. Была бушующим подростком, который не понимал, что вообще хочет делать. Но меня всегда тянуло к рисованию, именно к диджитал-арту. Уже тогда купила простенький планшет и начинала рисовать на компьютере. Хотела даже поступить на художественный, но к тому моменту была не готова. Думаю, сделала правильный выбор, потому что знание английского мне сейчас очень помогает.

– Только планшет? Карандашом и красками ты не рисуешь?

– Я могу рисовать карандашом и красками, когда попрет, но в основном – на компьютере/планшете. Главный шедевр? К сожалению, мне очень не хватает усидчивости, поэтому большинство своих работ не могу дорисовать. Есть, конечно, несколько законченных картин: в основном рисую портреты людей – друзей или актеров.

– В одном из интервью ты сказала, что в киберспорте девушки могут спокойно обыгрывать парней в Hearthstone.

– Ну да. Почему нет? Я уже играла с парнями в StarLadder Ultimate Series 2017 и считаю, что выступила не позорно. Сколько бы негатива там ни писали. Я не могу назвать это выступление показательным, потому что тогда мета только формировалась. Только три дня назад вышло дополнение, никто не знал, как лучше играть. Был бы еще вариант сыграть с парнями на таком турнире – я только за, получилось бы гораздо лучше.

– Ты за то, чтобы в Hearthstone и в будущем в Artifact разделения на мужчин и женщин вообще не было?

– Я считаю, что оно не нужно. Это было бы хорошей мотивацией для девочек, чтобы расти. Потому что сейчас гораздо проще пойти в женскую квалификацию и потягаться там, чем пойти в мужскую и сразу там отлететь. А девочки играют хуже не потому, что они девочки. По каким-то другим причинам – потому что не так сильно заинтересованы в киберспорте, не так сильно заинтересованы в киберспорте карточных игр. Лично мне, конечно, хочется играть с парнями. Потом что надоели стереотипы, что девки тупые, куда они лезут в эти игры.

– Когда тебе предложили перейти в Virtus.pro, как ты отреагировала?

– Мне предложили еще в Испании на WESG. На том этапе было сложно что-то сказать, потому что я вообще не понимала, как я так быстро куда-то попала и почему мне сразу что-то предлагают. Больше всего я опешила от того, что речь шла уже об Artifact, а не о Hearthstone. Я не ожидала такого и тогда не знала, что делать дальше: играть, стримить или еще что-то. Но спустя время, когда отыграла финалы WESG в Китае, стала понимать, чего хочу. И это предложение было очень кстати.

Hearthstone покидать не обидно, хотя и люблю его. Тем более в свое удовольствие могу продолжать играть в Hearthstone, но только без турниров. Думаю, в соревновательном Artifact будет больше возможностей, чтобы себя проявить. В доту я никогда не играла, только смотрю ее, но планирую в ближайшее время научиться играть. Чтобы лучше понимать Artifact, когда он появится.

* * *

– Сколько времени ты посвящала Hearthstone, когда только начала?

– Очень много. Просто у моих соперников было 4-5 лет с момента выхода игры, а я же все это упустила, мне пришлось догонять. Помимо самой игры, смотрела кучу стримов, все обучалки – даже дебильные. Есть же нормальные обучалки, а есть те, которые делают блогеры/стримеры для развлечения публики. Поначалу я не совсем отличала, где все серьезно, а где собирают фановые колоды, чтобы людям было нескучно. Чтобы разобраться, потребовалось 2-3 месяца. А что касается игры на профессиональной сцене, то уровень у меня сильно вырос после отборочных на WESG в Барселоне. Вроде бы прошел всего месяц, но мой уровень до отборов и после – вообще несравнимые вещи. В Барселоне мне открылся мир других чуваков, других задротов. Когда тренируешься с ними, это расширяет видение.

– В Барселоне ты заняла второе место и поехала в Китай, но там занять призовое место не получилось. Чем тебе запомнился финальный турнир?

– Для сравнения: в Испании мы с оппонентами сидели друг напротив друга, у нас были хорошие наушники, которые не сильно пропускали звук. В Китае было два игровых стола, повернутых к залу. У меня с собой были только наушники AirDrops, которые не перекрывают никакой звук. Я умею абстрагироваться, но взгляд невольно переносится на зал, когда они делают какой-то эмоциональный отклик. Ты что-то вытащила из колоды, как-то сходила, какая-то карта пришла оппоненту – это все подвергается реакции, ты все это слышишь. И ты думаешь: «Блин, что они орут, какая же карта им пришла, что я не так сделала?» Вот это особенно запомнилось, что сложно было сосредоточиться.

– Ты сказала, что родители не особо дали тебе выбирать институт. Как они отнеслись к киберспорту?

– Ну, тогда мне было всего 16 лет. На самом деле родители всегда поддерживали все мои инициативы – хочешь заниматься гитарой, занимайся, вот тебе репетитор. Хочешь то, это, пятое, десятое – пожалуйста! Мои родители сейчас одни из самых больших и преданных фанатов. Когда были отборы на WESG в России, я сказала папе: «Пап, я тут авантюру придумала, не удивляйся: буду участвовать в соревнованиях по компьютерной игре!» Он сразу стал все изучать, а в первый день квалификации смотрел все до самой ночи, коньяком запивал. Ничего не понимал, но смотрел до победного и все время спрашивал, какой счет. Потом, когда до Китая дошло, родители уже вообще сильно переживали. Папа к тому время в игре разобрался, даже советы начал давать.

– Как ты распорядилась призовыми 1200 евро за второе место в Барселоне?

– Эти деньги пришли мне только месяц назад, хотя я рассчитывала, что они придут до Китая и там пригодятся. А сейчас – часть себе взяла, часть родителям отдала. Я всегда стараюсь поддержать родителей, если есть такая возможность.

* * *

– Бывший игрок Virtus.pro в Hearthstone (и будущий – в Artifact) Naiman рассказывал, что добывал уран на юге Казахстана. Твоя самая необычная работа?

– Я работаю с 12-13 лет, много всего было. Распространяла сетевую косметику, лепила украшения из полимерной глины и продавала, заплетала платно дреды. До сих пор могу заплести, кстати. Если длинные дреды, то от 10 тысяч будет стоит. Преподавала английский и в школе, и репетитором. Ну и барменом, конечно.

– Самые большие чаевые, которые тебе оставляли?

– Дело в том, что чаевые делятся на команду. Самые большие – в Новый год, тысяч 10 на 5 человек. Это же Киров, тут нет московских историй с огромными чаевыми. На смене очень часто выгораешь, если стоишь за барной стойкой 12 часов или больше. Устаешь, начинаешь тильтовать от любого заказа. В такие моменты, особенно в выходные, барменам даже разрешают выпить. Хотя обычно это запрещено – в серьезных заведениях в Москве такое недопустимо, там барменов проверяют постоянно через аппарат. У нас все-таки было скромнее, поэтому иногда позволяли себе чуть-чуть, чтобы не сойти с ума.

– У вас случались происшествия в баре?

– У нас однажды бар сгорел. Ну как – начал гореть. Здание старое было, а левая часть как-то днем загорелась. Пламя перекинулось на крышу, а мы две недели потом работали с электрическим генератором. К сожалению, до зимы крышу не починили, а зимой из-за этого помещение стало не пригодно. А драки – это вообще классика, на постоянной основе. Мне и угрожали, и кидали в меня посудой, и чего только не было. Но, к счастью, ничего серьезного.

«До Хартстоуна я добывал уран на юге Казахстана». Найман, каким вы его не знали